Последний Самайн |
Страница 4 из 4 Юный Алеша извлек четки или бусы из лесного ореха. Их я прежде не видел. - Охранные, - пояснил Алеша, - заметив мое любопытство. Учитель научил. - Покажи. Он протянул руку с бусами. От них исходило что-то трудноуловимое, чуждое, непонятное. Учитель отвел его руку, не дав ему дотронуться до меня. - Глупыш, - строго сказал Учитель юноше. - Его уже нельзя трогать. - А…, - Алеша покраснел и принялся натягивать бусы. - А… я это… Учитель посуровел. - Я уже…, - пробормотал Алеша. Странно. Мне не позволили дотронуться до амулета. Закаркал ворон, разорвав тишину своим надсадным криком. Что-то разбудило его. Может быть, он учуял приближение Самайна. Это был именно ворон, а не ворона. Я купил его у деревенского тракториста, который подобрал птицу с переломанным крылом и вылечил. Я принес ворона в свой круг камней, насыпал ему крошек на алтарном камне и отпустил. Он не улетел, свил себе гнездо поблизости, заходил в гости полакомиться объедками от моих трапез. Наконец, отвар был готов. Мне, признаться, уже было худо от его запаха. Кружилась голова. Учитель снял котелок с огня, перелил кипящее варево в широкую миску. - Остынет пусть, - сказал он. - Лучше тебе ничего не есть пока. С этими словами он принялся распаковывать свертки с едой, привезенные Лешей. - А нам перекусить можно, - продолжил Учитель, - но совсем немного. - Так это для меня? - удивился я. - Алексей ходит по Тропам уже давно, - пояснил Учитель. Я опешил. Получается, он приехал сюда все же из-за меня. А этому сопливому мальчишке уже не вновь ходить по иным мирам. Я молча наблюдал, как они поглощают запасы, запивая водой. Юный Алеша ел жадно. - С утра не было времени поесть, - пояснил он. - Молодость, - покачал головой Учитель и посмотрел на юношу сочувственно. Отвар перестал дымить, я посмотрел на часы. Пора. Еще пройдет минимум полчаса, пока отвар начнет действовать. Раздевшись по пояс, я нанес густую горячую массу на грудь, руки, виски, лоб, щеки. Холода я не чувствовал, наоборот, у меня начался жар. Оставшееся до полуночи время я метался, словно дикий зверь, по всему участку, будучи не в силах противостоять будоражащему действию снадобья. Разум мой возмущали давно минувшие события, я ревел от ярости и бессилия, не в силах изменить прошедшее, вернуть, остановить. И внезапно это закончилось. Шум в ушах и мельтешение в глазах исчезли также неожиданно, как и появились. Обессиленный собственным бегом, я сел у костра. Волчьи тени мелькали в небе, осень смотрела на меня из-за деревьев сотней пар бледно-желтых глаз, ветер, незаметно подкравшись, впился в меня ледяными когтями, разлился по моим венам липким, ползучим туманом. Меня охватила ледяная безмятежность осени. Я, наконец, вспомнил, что мне требовалось сосредоточение, и принялся произносить молитвы и формулы медитации. Учитель держал в руках бубен, мерно отстукивая ритм. Алеша медитировал. Алексей сидел неподвижно, уставившись в костер. Сквозь пламя я разглядывал его. Движение горячего воздуха искажало черты его лица, придавая им нечеловеческие очертания. Глаза горели белым огнем. Он протянул в огонь руку жестом, известным только друидам. Коснувшись пламени, он провел ладонью по лицу, словно омыв его огнем. Он слишком молод для этого жеста, для этого взгляда. Его лицо внезапно показалось мне не молодым, не старым, а каким-то вневременным, без возраста, словно лицо бессмертного. Между мной и им - пламя костра, только огонь отделяет меня от бога. Звуки бубна становились все тише, теперь я едва слышал их. Мысли стали четкими и ясными, у них появились очертания и цвет. Зрение улучшилось и то, что было скрыто от меня темнотой ночи, стало видно мне. Я видел тропинки, уходящие в тень деревьев, видел промерзшую кору, видел уснувших в ее щелях насекомых. Видел движение воздуха и спящих птиц. Я слышал шорох их перьев, слышал их дыхание, легкое, короткое, редкое. Я слышал, как старая женщина вздыхает в домике на окраине ближайшей деревни, слышал, как ветер стонет в открытом поле где-то в километре от наших дачных участков. Я чуял шаги сонного путника, одиноко бредущего полем против ветра, угадывал поступь преследующего его бесплотного существа. Я слышал дробь копыт и завывание промчавшейся мимо Дикой Охоты, внимал звукам арфы, струны которой перебирал Безумный Бард, сидя в лесном зале подле Темного Короля. Мир, еще недавно казавшийся мне таким плоским, одномерным, внезапно расширился, приобрел объем и реальные очертания. Я снова мог Видеть и Слышать, я снова владел Силой. Учитель по-прежнему отстукивал на бубне не слышный ритм. Юного Алексея нигде не было видно. - Он уже в пути, - молвил Учитель, - ждет тебя Там! Я сварил для тебя Вдохновение. Я возвращаю тебе потерянный ключ. Путь открыт. Да, путь лежал передо мной. И я ступил на него. Тропа начиналась прямо от костра, она уходила вглубь деревьев, я шагнул в темный проем между разлапистыми елями. За ними начинался лес, тот лес, что произрастал на моем шестисоточном участке, тот лес, что веками высился в ином мире, лес, где жили древние боги, беснуясь, завывал ветер, и Безумный Бард, вторя ему, рвал струны Арфы, празднуя Самайн. |
| « Путь в Каер-Невенхир. Странствия друида по Иному Миру |
|---|
